«Со мной много чудес происходило», – утверждает Хотиненко. И действительно, разве не чудо его приход в большое кино? Он мечтал стать архитектором, археологом, но никогда не думал о режиссуре. Все решил случай, ведь если не встретился бы он, будучи солдатом, с Никитой Михалковым на творческом вечере, кто знает, как бы сложилась жизнь. Чудом оказалась и встреча с композитором Эннио Морриконе, написавшим музыку к фильму «72 метра»? А встреча Хотиненко с будущей женой? Он увидел ее из окна вагона, когда съемочная группа вот-вот должна была уехать, и тут же сказал себе: «Она будет моей женой».
Дебютный документальный фильм, который снял Хотиненко – «Паломничество в Великий город» – лента о первых христианах, великомучениках. Получить такой заказ – разве не чудо? Фильм был создан как совместный проект православной и католической церквей, ведущим первой серии стал режиссер Кшиштоф Занусси, с которым Хотиненко теперь связывает тесная дружба… «Жизнь в основе своей фантастична, – говорит режиссер. – А фантастика – это и есть способ реанимации жизни, возвращения ей чуда. Это означает, что я доверяю воле Божьей и течению жизни. Делаю, что могу и что должен — и будь, что будет… Стараюсь ощущать аромат времени, судьбы...»

Владимир Иванович родился в алтайском городе Славгороде. На карте его едва ли найдешь, но дух этого городка чувствуется во многих работах Хотиненко. Достаточно взглянуть, с какой любовью сняты пейзажи в фильме «Рой», чтобы понять, что детство Хотиненко прошло вот в таком неказистом русском городке, где дощатые настилы вместо тротуаров, обязательный заборчик вокруг дома, палисадник… Маленьки провинциальные города как ключ к познанию загадочной русской души.
«Слово "жалеть" по-русски – это любить, – рассуждает Хотиненко. – Для меня это в исконном смысле. Я в детстве много чего видел, эти проявления национального характера во всей потрясающей простоте… Я полюбил этот мир моего детства, это основа моей жизни. Это можно было и не полюбить, ведь есть многие литераторы и режиссеры, которые это не полюбили. А я полюбил, и ничто не повлияло на сущность этого восприятия жизни, никакая образованность. Когда я слышу лай собаки, для меня – это не лай, это музыка детства. Все наполнено смыслом, любые звуки… Я уверен – все из детства…».