Сверкающей драгоценностью лежал этот город на груди пустыни. Когда-то
он знавал перемены, снова и снова перестраивался , однако теперь Время
обходило его стороной. Над пустыней ночь и день быстролетно сменяли друг
друга, но улицы Диаспара не ведали тьмы -- они постоянно были озарены
полднем. И пусть долгие зимние ночи припорашивали пустыню инеем -- это
вымерзала последняя влага, еще остающаяся в разреженном воздухе Земли,--
город не ведал ни жары, ни холода. Он не соприкасался с внешним миром: он
сам был вселенная, замкнутая в себе самой.
Человек издавна строил города, но никогда прежде он не создавал такого,
как этот. Множество из возведенных им людских муравейников просуществовали
несколько столетий, а некоторые жили и целыми тысячелетиями, прежде чем
Время унесло с собой их имена. И только Диаспар бросил вызов самой Вечности,
обороняя себя и все, чему дал он приют, от медленного натиска веков, от
разрушительности тления и распада.