Мальчик по прозвищу Простак идёт в ученики к метру Ганзелиусу, Человеку-Горошине, иными словами, он становится учеником сказочника. Александр Шаров, преданный ученик и последователь Гофмана и Шварца, так долго дышал сказочным воздухом, что вольно или невольно научился превращать в сказку всё, к чему прикасался. Даже скучное слово «биография» приобретало под его пером сказочные черты.
Жаль только, что о себе и своей жизни сказочник-исследователь из скромности умолчал. Впрочем, как у большинства сказочников, жизнь его мало походила на сказку.
Он родился в 1909 году в семье революционеров — Израиля Исаковича Нюренберга и Фани Ефимовны Липец. Оба боролись за советскую власть и оба были безжалостно ею уничтожены: мать расстреляли в 1937-м, отец погиб в 1949-м в заключении. Их сын — при рождении его назвали Шера — вполне мог последовать за родителями. В 1932 году он окончил биофак МГУ, намереваясь стать генетиком, однако от участи Николая Вавилова и его коллег молодого учёного уберегли сначала журналистика, а потом война. На фронт он отправился добровольцем.
Именно в военные годы Александр Шаров окончательно решил стать писателем. До сказок было ещё далеко, но понемногу начали складываться первые книги: о войне, только что отгремевшей, о героях науки, но больше — о детстве и юности сверстников. Повесть «Друзья мои коммунары» («Маленькие становятся большими») автор посвятил своим соученикам из Московской опытно-экспериментальной школы-коммуны имени П. Н. Лепешинского, где воспитывался, пока родители были заняты делами революции.
В 1960-е Шаров увлекался фантастикой; тогда ей отдали дань даже те, кто потом больше не возвращался к этому жанру (к примеру, Даниил Гранин или Валентин Берестов). Несмотря на бурную «оттепель», проницательному писателю было очевидно: вести прямой разговор с людьми о том, что их по-настоящему волнует, нельзя, как и прежде; необходимо искать некий универсальный «эзопов язык», который позволил бы обмануть всесильную цензуру. И хотя фантастические повести «Остров Пирроу» и «После перезаписи», а также цикл «Редкие рукописи», так и остались рассыпанными по коллективным сборникам и антологиям, любителям жанра они запомнились надолго. Рискну предположить, однако, что в фантастике писатель чувствовал себя не слишком уютно. Душа его лежала к сказке — что может быть универсальней? — и сказки, одна за другой, не замедлили появиться: «Мальчик Одуванчик и три ключика», «Приключения Ёженьки и других нарисованных человечков» (недавно она была переиздана Издательским Домом Мещерякова с иллюстрациями Рафаила Вольского), «Кукушонок, принц с нашего двора», «Малыш Стрела — Победитель Океанов», наконец, «Человек-Горошина и Простак». Страшные, смешные, печальные, таинственные, все они пронизаны верой в добро и «бесконечным радостным удивлением перед красотой и целесообразностью мира» (Л. Разгон). И все, а в особенности последняя, как будто озарены тихим светом луны.

Карел Чапек написал роман "Война с саламандрами" в 1936 году.

Адольф Гитлер узнал себя в образе Верховного Саламандра и объявил писателя своим личным врагом.
В час ночи 30 сентября 1938 премьер министр Великобритании Невилл Чемберлен и премьер-министр Франции Эдуар Даладье заключили с рейхсканцлером Германии, великим фюрером и Верховным саламандром , Адольфом Гитлером и премьер-министром Италии, не менее великим саламандром, Бенито Муссолини Мюнхенское соглашение (более известное как Мюнхенский сговор), в результате которого Чехословакия была оккупирована фашистскими саламандрами в марте 1939 года.
Карел Чапек не дожил до этого, он умер в рождественскую ночь 25 декабря 1938 года. Его брат, писатель Йозеф Чапек уничтожен в немецком концлагере.
Именно благодаря Йозефу Чапеку в немецком, да и во всех других языках мира появилось слово «робот» - он его придумал.
Перед приходом фашистских саламандр вдова Карела Чапека актриса Ольга Шайнпфлюгова закопала архив писателя в саду пригороде Праги. Фашисты не нашли его, и архив сохранился.