Казалось бы, неоднократно виденное-перевиденное кино, но в нынешнем социально-политическом и историческом контексте, когда многое в восприятии событий Октябрьской революции и Гражданской войны поменялось на прямо противоположные знаки, эта легендарно-революционная история, не лишённая подспудной лукавости русского сказа, приобретает не столь уж трагикомическое, а вполне трагическое измерение. И героическая гибель бывшего фотографа, красноармейца Андрея Некрасова, которому было поручено с помощью старой кинокамеры снимать с аэроплана укрепления белых на Перекопе, и душераздирающая сцена в порту, где уходит в сторону Турции последний пароход с бегущими из Советской России людьми, а белогвардейцу Брусенцову, вынужденному бросить своего верного коня, приходится в отчаянии застрелиться, — это отнюдь не случайно перекликающиеся моменты.

«Вот пуля пролетела — и товарищ мой упал». Фраза из песни, которую постоянно напевал негромко, как бы про себя, вроде простоватый и в то же время умеющий выбраться из любых передряг красный боец Иван Карякин, накликала не только безвременную кончину его дорогого военного друга, но ведь отозвалась пророчески в судьбе целой страны, где брат пошёл на брата, а товарищ на товарища. Гражданская война — это же раскол по живому, губительный разлом даже между теми людьми, кто раньше был близок друг к другу. Чего уж говорить о классовых врагах, если и в интеллигенте Некрасове его напарник Карякин так и норовил при случае заподозрить, что он — «замаскировавшаяся контра».

Но смерть всё искупает — и оставшиеся полулюбительские кадры, заснятые допотопным киноаппаратом, со временем должны превратиться в подлинные документы минувшей эпохи. А сам фильм «Служили два товарища», тем более — после ухода в мир иной многих его создателей, включая Ролана Быкова (оставшийся в живых на экране раньше умер в реальной жизни, пусть он и был всё-таки старше), заставляет взглянуть несколько по-другому на некогда поведанный рассказ. Наверно, мы вовремя недоразглядели за внешним комикованием и ёрничеством ряда героев Быкова неподдельный трагизм и настоящий, искренний пафос «простых людей».