Американский кинематограф 2-ой половины сороковых был откровенно болен попытками вскрытия социальных язв. Итогом, дошедшим до нас, оказались 2 очень спорных «Оскара» за лучший фильм — «Джентльменское соглашение» 1947 года, в котором герой Грегори Пека объявляет себя евреем для журналистского разоблачения всех ужасов антисемитизма, и «Вся королевская рать», вскрывающая уже политические язвы.

В отличие от первой картины, усыпляющей современного зрителя уже на седьмой минуте, «Рать» очень качественно снята. Массовые сцены, в которых Вилли Старк обращается к преданному ему народу, находя поддержку после самых отвратительных поступков, по-настоящему завораживают, оказываясь актуальными спустя 60 лет. Завороженность 2-го главного героя — бывшего журналиста, помогающего Старку, несмотря на понимание происходящего, — также подкупает. Ряд сюжетных ходов, запрограммированных классическим романом Уоррена, стали уже расхожими клише, неизменно работающими и в наши дни (агрессивные попытки воздействия на честного судью, выходки пьющего сына Вилли, страдания любовниц политика…).

Проблема в том, что огромный роман уместился в 1 час 50 минут весьма неторопливого действия. Представьте себе экранизацию «Ревизора», в которой режиссер обошелся бы сценами голодания Хлестакова в гостинице, его любовными играми с дочкой и женой городничего, появлением унтер-офицерской вдовы, а потом на фоне завершающих титров зачитали бы всем известное разоблачающее письмо. Русский зритель оценит необычность зрелища и попытается разобраться в цели подобной трактовки — австриец пожалеет о потраченном времени. «Вся королевская рать», ориентируясь на тех, кто «в теме», постоянно задает загадки, ответа на которые нет. Упоминаются какие-то фамилии, намекается на какие-то прегрешения, судью чем-то шантажируют. Зритель спит, лишенный возможности разгадать эти неинтригующие ребусы. Весьма часто его будят при помощи мелодраматичных и околодетективных сцен, заканчивающихся раньше, чем становится возможно понять, чем же они закончились, — и действие продолжается.

Финал наступает внезапно, без какого-либо предупреждения. Журналист запоздало обещает что-то вскрыть и о чем-то рассказать. Вилли порождает ёмкую фразу, дающую американским школьникам возможность написать сочинение о пагубном влиянии власти на человеческую душу. Зритель задается вопросом «Зачем доктор это сделал?»,ставит галочку в списке просмотренных фильмов-оскароносцев, недолго размышляет на тему художественных параллелей с «Харви Милком», планирует просмотреть роман — и, по всей видимости, не просматривает.

Итак, фильм, рассчитанный на один раз и не позволяющий зрителю постоянно эмоционально откликаться на происходящее.

Автор: viskonti