1. Солдатенковы
Козьма Терентьевич Солдатенков вошел в историю и как удачливый предприниматель, и как покровитель искусств, и как просветитель. Козьма Терентьевич Солдатенков родился 22 октября 1818 года в Москве и был вторым сыном зажиточного купца-старообрядца Терентия Егоровича Солдатенкова, в конце XVIII века перебравшегося вместе с братом Константином из Богородского уезда в Первопрестольную и развернувшего здесь активную предпринимательскую деятельность. Основной бизнес Солдатенковых был сосредоточен на текстильном производстве. Личное состояние Козьмы Терентьевича к 1901 году было очень немалое — свыше 8 млн рублей. Почти половина из них пошла на благотворительность. Около 2 млн рублей были оставлены на строительство в Москве бесплатной больницы «для всех бедных без различия званий, сословий и религий». Через несколько лет на Ходынском поле Московским городским управлением было выделено на эти цели 10 десятин земли, и в декабре 1910 года состоялось официальное открытие больницы имени Козьмы Терентьевича Солдатенкова. Как уже говорилось, потом эта больница стала известна под названием Боткинской. О том, благодаря кому появилось медицинское учреждение, в России вспомнили лишь в начале 1990-х, когда на территории больницы был установлен памятник Козьме Терентьевичу.
2. Морозовы
купеческий род, предприниматели, общественные деятели, благотворители. Старообрядцы. Родоначальник династии Савва Васильевич (1770, по другим данным, 1777—1860), выходец из крепостных крестьян Богородского уезда Московской губернии. Выкупился из крепостной зависимости вместе с семьёй. Открыл мануфактуры в селе Никольском Владимирской губернии, Зуеве, Глухове Московской губернии и в Твери. В 1825 завёл собственное бумаготкацкое предприятие в Москве. Продукция морозовских мануфактур пользовалась большим спросом и приносила значительный доход. В 1850-х гг. С.В. Морозов имел семь фабрик, из них две в Москве, на которых работало свыше 2,5 тыс. рабочих. В начале XX в. совокупный капитал всех морозовских предприятий составлял около 140 млн. рублей. С.В. Морозов имел пятерых сыновей, четверо из них стали основателями ветвей династии Морозовых.
3. Бахрушины
Предприниматели, меценаты, коллекционеры. Известны с 1722. Занимались скупкой скота в Поволжье и перепродажей его в центре России. В первой половине XVIII в. Борис Фёдорович перенёс торговлю в Москву, записан в московское купечество. Алексей Фёдорович (1792—1848) основал кожевенную фабрику в Москве, которой в 1850-х гг. руководила его жена Наталия Ивановна. В 1864 Бахрушины основали в Москве суконную фабрику. В 1875 сыновья Алексея Фёдоровича — Пётр, Василий и Александр преобразовали фирму в паевое Товарищество кожевенной и суконной мануфактуры «А. Бахрушин и сыновья». Бахрушины значительно обогатились на казённых заказах во время русско-турецкой войны 1877 — 1878 и в первую мировую войну. На средства братьев Бахрушиных в городе построены и оборудованы Бахрушинская больница (открыта в 1887), Дом призрения для неизлечимых больных (1892), Дом бесплатных квартир для нуждающихся вдов и учащихся девиц (1898), ремесленное училище для мальчиков и школа рукоделия для девочек. На принадлежавшей Бахрушиным земле в Москве построен театр Корша. Всего в 1892—1912 Бахрушины пожертвовали городу 4 млн. рублей.
4. Мамонтовы
С.И. Мамонтов. Меценатство Саввы Ивановича было особого рода: он приглашал своих друзейхудожников в Абрамцево, зачастую вместе с семьями, удобно располагал в основном доме и флигелях. Все приезжавшие под предводительством хозяина отправлялись на природу, на этюды. Многие работы членов кружка Мамонтов приобретал сам, для других находил заказчиков. Одним из первых художников к Мамонтову в Абрамцево приехал В.Д. Поленов. С Мамонтовым его связывала духовная близость: увлечение античностью, музыкой, театром. Был в Абрамцеве и Васнецов, именно ему обязан художник своим знанием древнерусского искусства. Савва Иванович Мамонтов был единственным бесконфликтным покровителем искусства Врубеля. Для очень нуждавшегося художника нужна была не только оценка творчества, но и материальная поддержка. И Мамонтов помогал, заказывая и покупая произведения Врубеля. Так проект флигеля по Садово-Спасской заказывает Врубелю. В 1896 году художник по заказу Мамонтова выполнил грандиозное панно для Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде “Микула Селянинович” и “Принцесса Греза”. Хорошо известен портрет С.И. Мамонтова. Мамонтовский художественный кружок был уникальным объединением. Также хорошо известна Частная опера Мамонтова, которая сформировала Шаляпина - гения оперной сцены.
5. Третьяковы
П.М. Третьяков. В.В. Стасов, выдающийся русский критик, в некрологе на смерть Третьякова, писал: “Третьяков умер знаменитым не только на всю Россию, но и на всю Европу. Приедет ли в Москву человек из Архангельска или из Астрахани, из Крыма, с Кавказа или с Амура- он тут же назначает себе день и час, когда ему надо идти в Лаврушинский переулок, и посмотреть с восторгом, умилением и благодарностью весь тот ряд сокровищ, которые накоплены этим удивительным человеком в течении всей его жизни.” Не менее высоко оценивали подвиг Третьякова и сами художники, с которыми он был, прежде всего, связан на ниве собирательства. В феномене П.М. Третьякова впечатляет верность цели. Подобной идеи - создать общественное, всеми доступное хранилище искусства – не возникала ни у кого из современников. Хотя частные коллекционеры существовали и до Третьякова, они приобретали картины, скульптуру, посуду, хрусталь и т.д., прежде всего для себя, для своих частных собраний и видеть принадлежавшие коллекционерам произведения искусства могли немногие.
6. Рябушинские
Братья Рябушинские. А было их восемь, невероятно талантливых, оставивших неизгладимый след в истории русского меценатства, воистину государственных людей. Дед их, Михаил Яковлев, уроженец Ребушинской слободы Калужской губернии, прошел путь от бобылей (не имеющих надела крестьян) до купца второй гильдии, это про него будет сказано: «Думается, что лиц, обладавших 1000 рублями, имелось много тысяч, но создавших из них в течение сорока лет работы 2’000’000 рублей, очень немного, и они своим счетом едва ли заполнят один десяток». У Михаила Яковлева была железная воля, соединенная с мировоззрением хозяйственного мужика: «ВСЕ ДЛЯ ДЕЛА – НИЧЕГО ДЛЯ СЕБЯ», – скажет он, и это станет девизом рода Рябушинских. В 1820 году он подаст прошение об изменении фамилии Яковлев на фамилию Ребушинский, позже ставшую Рябушинский. К детям относился сурово, книжного воспитания не признавал, считая, что лучший учитель – жизнь. Век с четвертью простояло воистину гениальное древо Рябушинских. Всего три поколения, а сколько сделано для России! Но и Россия была для них всё. В эмиграции братья Рябушинские, самое молодое и самое талантливое поколение, не стали глупее или менее деловиты. Они так и не научились жить для себя. Просто лишились почвы, и все потеряло смысл. Прозорливость, с которой ими воспринимались текущие события, поражает. Михаил Рябушинский писал: «Мы переживаем трагическое время. Декабрь 16-го года в истории России оставит память противоположности интересов родины и правительства. Темно будущее. Американцы взяли наши деньги, опутали нас колоссальными долгами, несметно обогатились. Расчетный центр перейдет из Лондона в Нью-Йорк. У них нет науки, искусства, культуры в европейском смысле, они купят у побежденных стран их национальные музеи, за громадные оклады сманят к себе художников, ученых, деловых людей и создадут себе то, чего им не хватало. В России же, при анархии, нашей ближайшей целью будет сохранить по возможности все то, что уцелеет, и снова начать работу». Древо срубили под корень. Но остались фабрики, заводы, храмы, банки, архитектурные творения, созданные по их идеям и на их средства, осталась коллекция икон, составляющая основу фонда Третьяковской галереи, живописные полотна, отданные музеям России. А в основе всего впитанное с молоком матери: «Все для дела – ничего для себя».
7. Демидовы
История рода Демидовых уходит корнями в Петровскую эпоху и ведет свое начало от тульского кузнеца Демида Григорьева сына Антюфеева. Сын его, Никита Демидович, оружейных дел мастер, человек яркой и необыкновенной судьбы, лично известный Петру I, в 1720 году получив за заслуги перед Отечеством дворянство с фамилией Демидов, стал родоначальником знаменитой династии уральских горнозаводчиков Демидовых. Династия уральских горнозаводчиков Демидовых стала символом российской предприимчивости, и вошла в историю также благодаря необыкновенной щедрости.
8. Строгановы
Историки XVIII века производили род Строгановых от татарского мурзы Золотой орды, основываясь на рассказе голландского ученого, бургомистра Николая Витзена, который свое повествование о происхождении Строгановых в свою очередь заимствовал у голландского же географа Исаака Масса, писавшего о России еще в 1609 году. Согласно этой легенде, родоначальник Строгановых близкий родственник татарского хана, по иным утверждениям — даже его сын, в XIV веке был послан на службу к великому князю Димитрию Донскому в Москву, где, прилежно рассуждая о вере Христа Спасителя, пожелал принять закон христианский и при крещении был наречен Спиридоном. Мурза вообще был по сердцу Димитрию Иоанновичу, «крещения же ради великий князь паче его возлюбил и одарил по достоинству многими дары», выдав за него, между прочим, свою близкую родственницу (по одной версии — дочь, по другой — племянницу). Тот же Витзен повествует, что Спиридон первый будто бы ввел между русскими употребление татарских счетов. Узнав о крещении мурзы, хан потребовал его возвращения, затем выдачи, но в обоих случаях получил отказ и, «сим ответом не быв доволен… послал на границы российские множество вооруженных татар и повелел разорить российские заселения огнем и мечом». Димитрий Донской выслал против них «знатный отряд» под предводительством Спиридона; произошла стычка, и хотя «россияне и сильное действие имели», тем не менее были разбиты, а Спиридон был взят в плен. Сделав безрезультатные попытки склонить его к принятию старой веры, хан велел «привязать его к столбу, тело на нем изстрогать, а потом, всего на части изрубя, разбросать», что и «делом было тотчас исполнено». Дата мученической кончины Спиридона в составленной при Петре Великом родословной Строгановых отнесена к 6903 или 1395 году. Родившийся вскоре после его смерти сын его был наречен Козьмою, а по фамилии в память мученической кончины отца прозван Строгановым (от слова «строгать»)