Фильм 1. Добрый человек из Сезуана
История успеха Таганки началась с момента, когда режиссер-педагог Юрий Любимов со своими студентами из театрального училища им. Б.В. Щукина выпустил дипломный спектакль "Добрый человек из Сезуана" Бертольда Брехта. Эта постановка поразила и ошеломила зрителей, такого в театре еще не было. "Любимов утверждал крамольную для соцреализма мысль: форма – это и есть искусство, – рассказывает Смехов. – То есть я играю в диалоге с партнёром, воздействую на него, и верой в правду обстоятельств убеждаю зрителей, и вдруг, я бросаю партнера и роль, выхожу из образа и обращаюсь к зрительному залу. Каждая роль игралась так, будто этот персонаж пришел с улицы. Это было новое слово в театре".

Фильм 2. Павшие и живые
Поэтическое представление "Павшие и живые", основанное на лучших военных стихах, было посвящено поэтам и писателям, участвовавшим в войне. Одни из них (Михаил Кульчицкий, Павел Коган, Николай Майоров, Всеволод Багрицкий) погибли совсем молодыми, другие (Давид Самойлов, Семён Гудзенко, Константин Симонов, Ольга Берггольц) дожили до Победы, но на их творчестве навсегда осталась печать военных лет. В этом спектакле Любимов реабилитировал не только поэтов, которых до 1960-х годов не хотели издавать, но и возродил эстетику русского авангарда, и продолжал развивать ее в следующих постановках.

Фильм 3. Жизнь Галилея
Постановка "Жизнь Галилея" была вторым обращением Юрия Любимова к драматургии Бертольда Брехта "Вольнодумство великого Галилея – идейный стержень спектакля, – говорит Смехов. – Ревнителей идеологии удивила бы страсть, которой подзаряжал нас Любимов на каждой репетиции: любовь и сострадание к простому человеку нашей родины. Наверное, хотели бы запретить эту пьесу чиновники за целую россыпь ассоциаций: судьбы Ван-Гога, Баха, Ерофеева, Высоцкого, Бродского… Хотела бы, да не могла цензура запретить пьесу классика Брехта, гражданина ГДР. Его текст звучал так яростно и так молодо, по выражению Любимова, "никак не про чужого дядю-ученого, а про то, что творится у нас за окном".

Фильм 4. Послушайте!
Композиция "Послушайте!" по биографии и стихам Владимира Маяковского стала удачей и подвигом Юрия Любимова и всех, кто участвовал в создании этой постановки. Она одинаково сильно, эмоционально и интеллектуально действовала и на рядовых зрителей, и на элитарных. Виктор Шкловский писал: "Я благодарен вам, что я весь вечер с вами читал Маяковского". Алексей Арбузов говорил, что его этот спектакль потряс, "это одно из самых лучших представлений в моей жизни". Николай Эрдман назвал его "лучшим венком на могиле Маяковского", а Лев Кассиль – "вторым пришествием Маяковского".

Фильм 5. Пугачев
Рассказывает Вениамин Смехов: "Поэма "метафориста" Есенина (интермедии к спектаклю написал друг поэта Николай Эрдман) удалась Таганке Юрия Любимова, прежде всего, по причине замечательно придуманного образного строя. Главный говорящий образ на сцене: деревянный помост, очень крутой и струганный. На нем - мятежники, босоногая команда до пояса голых артистов (струганный - не струганный, а заноз у моих товарищей было не счесть). Команда бунтарей во главе с героем (Владимир Высоцкий) - как лавина с гор, опрокинута в зал, "а в конце дороги той - плаха с топорами".

Фильм 6. Гамлет
Рассказывает Вениамин Смехов: "Целый год шла стройка спектакля. И у нас не получалось, и у Любимова не сходилось задуманное с сотворяемым. И чем страдательней была "зима тревоги нашей", тем неожиданнее оказался хэппи-энд, т.е. премьера. "Гамлет" на Таганке переписал заново легенду о самом знаменитом герое Шекспира…"

Фильм 7. Дом на набережной
"Никогда в моей актерской практике не было и не будет такой встречи с главным персонажем, как в "Доме на набережной", - говорит Вениамин Смехов, - из повести я вычитывал то, чем был душевно полон: сострадание автора ко всем живущим по беззаконию режима. На сцене "Таганки" и в репетициях об этом говорилось без конца. Поэтому первое, чем озвучивалась память - это строки Мандельштама (запрещенные и в брежневское время): "Мы живем, под собою не чуя страны…". 80-е годы в театре - это время начальственных разборок, борьбы за текст, за спектакль. Думаю, помог победе международный авторитет писателя Трифонова и фронтовая закалка Любимова".

Фильм 8. Мастер и Маргарита
Рассказывает Вениамин Смехов: "Мастер и Маргарита" - первый и единственный случай Золотого века Таганки, когда с Ю.П. Любимовым, не выкручивая ему рук, начальство обошлось дружелюбным рукопожатием. Скорее всего, из опасения перед высшими метафизическими инстанциями".