Осенью 1854 года Путятин снова прибыл в Японию на единственном корабле "Диана" - для проведения "второго раунда" переговоров. Поскольку к тому моменту Япония уже подписала "Канагавский договор" с США, он мог рассчитывать на то, что на этот раз будет подписан договор и с Россией. Однако положение осложнялось тем, что в это время Россия вела Крымскую войну, в которой против неё выступили на стороне турок Англия и Франция. Правительство бакуфу прислало Путятину приглашение провести переговоры в небольшом городке Симода (а не в Нагасаки, как в предыдущий раз). Во главе японской делегации стояли уполномоченные бакуфу Цуцуи Масанори (формальный глава) и Кавадзи Тосиакира (фактический глава и один из самых способных людей в правительстве). Переговоры начались 10 декабря (по старому стилю), а на следующий день произошло сильное землетрясение, вызвавшее цунами. В результате Симода был почти полностью уничтожен, а фрегат "Диана" получил сильные повреждения. Один матрос погиб и ещё два были искалечены. Однако в этот трудный момент русские спасли из воды двух японцев и пожилую японку.
Хотя японцы и сами сильно пострадали, власти оказывали русской экспедиции всевозможную помощь, снабжали продовольствием и всем необходимым. Все пушки с корабля были свезены на берег и отданы на хранение японцам. Было решено отвести "Диану" для ремонта в закрытую бухту Хэда, находящуюся в 40 километрах от Симоды. Однако во время транспортировки фрегата поднялся шквальный ветер, и японские лодки, тащившие его на буксире, бросили его, чтобы укрыться по маленьким бухтам. Оставленный на произвол судьбы, корабль затонул. Тогда было решено построить новое судно, чтобы вернуться на нём в Россию. Японское правительство дало согласие на постройку невооружённого корабля, а также выделило все необходимые материалы и предоставило в помощь русским корабельных плотников и разнорабочих.
Такая уступчивость, очевидно, объяснялась не только сочувствием к бедственному положению потерпевших кораблекрушение, но и сугубо практическими соображениями. Во-первых, длительное пребывание столь большой группы иностранцев на территории Японии было нежелательно. (А в условиях войны, которую Россия вела против Англии и Франции - в том числе и на Дальнем Востоке - возвращение на родину экипажа военного корабля было проблематичным.) Во-вторых, японцам представилась уникальная возможность научиться строить корабли европейского типа, что в условиях давления на Японию со стороны США и европейских держав было очень важно.
Среди спасённого с "Дианы" багажа был журнал "Морской сборник", а в нём статья о строительстве небольшого парусного судна и его чертёж. На основании этого составили чертёж будущего судна. Много рисунков сделал капитан-лейтенант Александр Фёдорович Можайский (тот самый, который впоследствии создал самолёт Можайского).
Между тем, Путятин продолжил переговоры с Кавадзи. Переговоры проходили трудно - стороны не уступали друг другу, отстаивая интересы своих государств, однако 26 января по старому стилю (7 февраля по новому) 1855 года был наконец подписан "Трактат о торговле", известный как "Симодский трактат". При этом о территориальном размежевании удалось договориться лишь частично - была определена граница на Курильских островах, Сахалин же остался неразделённым.
Постройка судна, которое в честь деревни назвали "Хэдой", заняла три с лишним месяца. Поскольку корабль этот был не столь больших размеров, он не мог вместить весь экипаж "Дианы". 26 апреля Путятин с частью экипажа отплыл на "Хэде" в Россию. Для переправки остальных членов экипажа были зафрахтованы суда США и Германии. Впоследствии - при обмене ратификационными грамотами в 1856 году - шхуна "Хэда", а также пушки с "Дианы" в знак благодарности были переданы японской стороне.

Пребывание русских в Хэда было по своему беспрецедентным событием. Ведь до этого на протяжении долгого времени для подавляющего большинства населения страны контакты с иностранцами были запрещены. За это можно было поплатиться головой. Поэтому, даже те два японца, которых русские сняли с терпящей бедствие джонки в бухте Симоды, с большой неохотой дали себя спасти, а третий их товарищ решительно воспротивился и погиб. А когда Путятин сразу после землетрясения и цунами послал на развалины Симоды капитана Посьета и доктора помочь раненым, раненых спрятали и заявили, что их нет.
Теперь же, волею сложившихся обстоятельств, власти вынуждены были терпеть не только пребывание большой группы иностранцев на территории Японии, но и общение их с простыми японцами - это было необходимо для постройки корабля. По сути, для местных жителей это был первый опыт длительного общения и более того - сосуществования - с иностранцами. Поначалу они смотрели на русских с опаской, но постепенно привыкли. Отношение же с самого начала и до конца было тёплое, жители Хэды помогали морякам чем могли. Русские тоже оставили о себе хорошую память в деревне.
Для японцев многое было в диковинку. Они познакомились с новой техникой и технологиями. Можайский делал зарисовки и фотографировал (точнее, делал дагерротипы) - у него была французская камера. Русских тоже заинтересовали некоторые японские инструменты и приспособления - в частности, свободно удлиняемый и укорачиваемый крюк дзидзайкаги и плотницкий инструмент сумицубо.