Главная
Видео
Музыка
Программы
Игры
Книги
Зарубежные фильмы
Классика мирового кино
Наше кино
Советское кино
HD/BD и DVD
Зарубежные сериалы
Отечественные сериалы
Мультфильмы
Советские мультфильмы
Аниме
Документальное кино
Приколы и юмор
Обучающие видеоуроки
Мобильное видео
Антологии27
окт
2011
окт
2011
Четвертый мужчина / De vierde man MVO (1983)
Перевод: Профессиональный (многоголосый, закадровый), cубтитры: Русские (отдельно) Формат: DVDRip, AVI, XviD, AC3
Страна: Нидерланды
Режиссер: Пол Верховен /Paul Verhoeven
Жанр: триллер, драма, детектив
Продолжительность: 01:42:22
Год выпуска: 1983
В ролях: Ерун Краббе, Рене Саутендейк, Том Хоффман, Дольф де Врис, Херт де Йонг, Ганс Верман, Херо Мюллер, Кэролайн Де Бёс, Рейну Буссемакер, Эрик Й. Мейер
Описание: Герард — популярный писатель, алкоголик и гомосексуалист, сочиняющий противоречивые романы, в которых вымысел тесно переплетен с реальностью. Но когда его начинает соблазнять сексуальная вдова Кристин, Герард погружается в кошмарную пучину богохульства, кровопролития и бисексуальных желаний.
Действительно ли Кристин убила трех своих предыдущих мужей, или же Герарду только кажется в его видениях, что ему уготована ужасная судьба четвертого мужчины?
Прообраз "Основного Инстинкта", который Верховен снял в Америке.
Видео: 640x368 (1.74:1), 29.970 fps, XviD MPEG-4 ~1555 kbps avg, 0.22 bit/pixel
Аудио#1: Русский:48 kHz, AC3 Dolby Digital, 2/0 (L,R) ch, ~192 kbps[Профессиональный (многоголосый, закадровый)]
Аудио#2: Голландский:48 kHz, AC3 Dolby Digital, 2/0 (L,R) ch, ~192 kbps[Оригинал]
ТРЕЙЛЕР
Доп. информация
Приз ФИПРЕССИ на МКФ в Торонто;
Cпециальная премия на МКФ в Авориазе в 1984 году.
Cпециальная премия на МКФ в Авориазе в 1984 году.
Из книги «3500 кинорецензий»
Херард Реве, писатель-алкоголик, гомосексуалист и вместе с тем рьяный католик, приезжает в другой город для чтения лекций по литературе. Там он встречается с Кристиной, эффектной и загадочной владелицей салона-парикмахерской. Серия видений и предостерегающих намёков убеждают Херарда в том, что Кристина — ведьма, которая расправилась с тремя предыдущими мужьями, а также готова покуситься на убийство Реве и молодого парня Хермана, своего — и его! — нового любовника.
Легко принять фильм «Четвёртый мужчина» за увлекательный, лихо придуманный и осуществлённый триллер, для разнообразия оформленный чрезвычайно красиво и эстетски. Но 45-летний голландский режиссёр Пауль Верхувен, который уже заслужил славу большого оригинала своими эротическими и чёрно-юмористическими картинами («Турецкие сладости», «Кетье, уличная девка», «Заводные»), создал причудливую фантазию на стыке галлюцинации и реальности. Он сознательно спародировал писательские бредни и больное воображение деградирующего героя-интеллектуала, а кроме того — зрительские ожидания некоего мистически-потустороннего действа о современной дьяволице, убивающей собственных возлюбленных, о своеобразной паучихе, которая заманивает жертвы в искусно сплетённую сеть-ловушку.
Ирония кадра-эпиграфа, для вящей убедительности или же в назидание повторенного в финале, заключается в том, что постановщик ленты запутывает ещё и публику, заставляя её наравне с главным персонажем полностью поверить в дурные предзнаменования и пропускать мимо более ехидные «шпильки», то и дело вставленные в ткань повествования. Вера грешного писателя в его спасение якобы самой Девой Марией является такой же манией, навязчивой идеей, как и подозрения по отношению к красивой вдове-блондинке. Верхувен намеренно богохульствует, посмеиваясь над католическими догмами, христианской символикой и религиозными комплексами писателя, который боится, словно в детстве, кары Господней и уповает только на милость Богоматери. Между прочим, «злодейка» имеет имя Кристина, а так называемая «Святая Дева» воплощается для героя в облике медсестры, если возвышенно — сестры милосердия.
Но Херард Реве сам придумывает себе Бога и Дьявола, Рай и Ад, дев и ведьм, чтобы как-то объяснить странные события, связать логически концы с концами, не чувствовать себя мухой-идиоткой, не осознающей, что к ней уже подбирается кровожадный паук. В принципе, всё, начиная с приезда писателя в город, может быть лишь плодом его одержимых фантазий, эгоцентричных притязаний на опасное для жизни место «четвёртого мужчины». Режиссёр выворачивает наизнанку библейскую легенду о «четырёх всадниках Апокалипсиса», которые несут смерть погрязшему в пороках миру. Поскольку в «антихристовской» версии Апокалипсиса всё должно быть наоборот, и «четыре всадника» (кто в автомобиле, кто на яхте, кто на мотоцикле) тоже оказываются беззащитными перед «роковой женщиной» — как будто самой Смертью.
Пауль Верхувен издевается и над переменой ролей во взаимоотношениях мужского и женского родов, когда происходит своеобразная «феминизация» даже религиозного чувства с особым предпочтением Богоматери вместо воззвания к Христу Спасителю. Гомосексуальный писатель сталкивается с гиперболизированным проявлением матриархального начала, когда доминирующей женщине мало одного лишь подавления мужчины — она действительно, как паучиха, жаждет расплаты за ночь любви. Так что явно лукавая, язвительная интонация интеллектуальной притчи проглядывает сквозь структуру мистического триллера. И это обстоятельство, наряду со множеством культурно-религиозных реминисценций и кинематографических цитат, позволяет с полной уверенностью видеть в данном фильме образец типично постмодернистского произведения, которое чуть ли не каждый миг опрокидывает наши предположения и всегда не равно самому себе, притворяется ещё чем-то. К сожалению, более знаменитый во всём мире «Основной инстинкт», снятый Верхувеном уже в США, во многом является парафразом именно «Четвёртого мужчины».
1990
Легко принять фильм «Четвёртый мужчина» за увлекательный, лихо придуманный и осуществлённый триллер, для разнообразия оформленный чрезвычайно красиво и эстетски. Но 45-летний голландский режиссёр Пауль Верхувен, который уже заслужил славу большого оригинала своими эротическими и чёрно-юмористическими картинами («Турецкие сладости», «Кетье, уличная девка», «Заводные»), создал причудливую фантазию на стыке галлюцинации и реальности. Он сознательно спародировал писательские бредни и больное воображение деградирующего героя-интеллектуала, а кроме того — зрительские ожидания некоего мистически-потустороннего действа о современной дьяволице, убивающей собственных возлюбленных, о своеобразной паучихе, которая заманивает жертвы в искусно сплетённую сеть-ловушку.
Ирония кадра-эпиграфа, для вящей убедительности или же в назидание повторенного в финале, заключается в том, что постановщик ленты запутывает ещё и публику, заставляя её наравне с главным персонажем полностью поверить в дурные предзнаменования и пропускать мимо более ехидные «шпильки», то и дело вставленные в ткань повествования. Вера грешного писателя в его спасение якобы самой Девой Марией является такой же манией, навязчивой идеей, как и подозрения по отношению к красивой вдове-блондинке. Верхувен намеренно богохульствует, посмеиваясь над католическими догмами, христианской символикой и религиозными комплексами писателя, который боится, словно в детстве, кары Господней и уповает только на милость Богоматери. Между прочим, «злодейка» имеет имя Кристина, а так называемая «Святая Дева» воплощается для героя в облике медсестры, если возвышенно — сестры милосердия.
Но Херард Реве сам придумывает себе Бога и Дьявола, Рай и Ад, дев и ведьм, чтобы как-то объяснить странные события, связать логически концы с концами, не чувствовать себя мухой-идиоткой, не осознающей, что к ней уже подбирается кровожадный паук. В принципе, всё, начиная с приезда писателя в город, может быть лишь плодом его одержимых фантазий, эгоцентричных притязаний на опасное для жизни место «четвёртого мужчины». Режиссёр выворачивает наизнанку библейскую легенду о «четырёх всадниках Апокалипсиса», которые несут смерть погрязшему в пороках миру. Поскольку в «антихристовской» версии Апокалипсиса всё должно быть наоборот, и «четыре всадника» (кто в автомобиле, кто на яхте, кто на мотоцикле) тоже оказываются беззащитными перед «роковой женщиной» — как будто самой Смертью.
Пауль Верхувен издевается и над переменой ролей во взаимоотношениях мужского и женского родов, когда происходит своеобразная «феминизация» даже религиозного чувства с особым предпочтением Богоматери вместо воззвания к Христу Спасителю. Гомосексуальный писатель сталкивается с гиперболизированным проявлением матриархального начала, когда доминирующей женщине мало одного лишь подавления мужчины — она действительно, как паучиха, жаждет расплаты за ночь любви. Так что явно лукавая, язвительная интонация интеллектуальной притчи проглядывает сквозь структуру мистического триллера. И это обстоятельство, наряду со множеством культурно-религиозных реминисценций и кинематографических цитат, позволяет с полной уверенностью видеть в данном фильме образец типично постмодернистского произведения, которое чуть ли не каждый миг опрокидывает наши предположения и всегда не равно самому себе, притворяется ещё чем-то. К сожалению, более знаменитый во всём мире «Основной инстинкт», снятый Верхувеном уже в США, во многом является парафразом именно «Четвёртого мужчины».
1990
